Рисует
кистью, как судьбою, бабье лето,
И, как живые, в красно-желтом одеянье
В слепом полете листья с мокрых веток
Еще не верят в близость расставания...
Раз, два, три, мальчики,- сброшены пальчики,
Раз, два, три, девочки - это привычка;
Даже на севере талии веером
Смотрятся в кепочках столь симпатично.
Ну и отлично - кружимся, падаем,
Раз, два, три, мальчики - пальчики радуем,
Раз, два, три, девочки - дело привычное,
В клеточку кепочки - в поисках личного...
Я бы доверил осень волторне,
Чтобы под вечер, и утром повторно
Кисть поправляла размытые краски
В листьях, летящих до самой Аляски;
А я бы доверил позднюю осень
Струнам, дрожащим от запаха сосен,
И перед тем, как вернуться на лыжи,
Вспомним былое под шапкою рыжей,
Ну, а зимою, припрятанной щепкой
Птичек согрею, сидящих на ветках,
Будто прищепки из скованных кружев,
Ждущих "Зеленый" на тающих лужах;
И, как мальчонка, возрадуюсь Солнцу,
И нарисую коня - иноходца,
И по пути на урок рисования
Буду играть до потери сознания...
Вовсе не напрасно
Лето ходит в красном,
Вовсе не напрасно
В белом спит зима,
И под желтой краской
Осень пишет сказки,
От которых можно
Всем сойти с ума...
И нет прекрасней той тайны, до сих...
Мне кажется, что нашу следующую с Админом страничку мы вправе назвать
"Созвучие", ибо в ней родились и счастливо живут в гармонии цвет,
поэзия и музыка,- такая, если хотите, коммуналка с гитарой и добрыми
глазами в кухне с окнами, выходящими на оранжево - желтый переплет:
этакий вариант сюрреализма, Pointillism, в каждой точке которого
сосредоточены и "Кладовая солнца" Михаила Пришвина, и "Прощение Сольери"
Игоря Тюльпанова, и музыка Астора Пиацоллы...
Я только сейчас, в мои семьдесят с копейками, стал ощущать и слышать, в
полном смысле этого слова, необыкновенную гармонию Бабьего лета или
Indian summer, выражаясь языком земли, где когда-то хозяйничали
Делаверы:
И в оранжево - желтом
Смотрели нам вслед
Листья в красном с раздвоенным чувством,
И без всякого понта
Сосна на скале
Оставалась предметом искусства...
Вдруг вспомнилось как
в далекой молодости, стоя навытяжку перед врачом призывной комиссией в
славном городе Днепродзержинске, я впервые увидел такую красочную в
разноцветных круглешочках
книгу в ее руках...
"Что ты тут видишь?" - спросила меня докторша. Я сказал: "Цветной листопад в кружочках".
Она записала - цветослепой, после чего я попал под землю в Беловежской
пуще... Но зато прозрел! Стал даже рисовать и впервые взял гитару в
руки, еще не зная даже, что с того времени начну писать песни.
Что-то подобное уже происходило в истории: в еще более далеком 1911-ом году из Лувра была похищена Мона Лиза Микеланджело.
Долгое время не могли поймать грабителя, которым оказался стекольщик, сделавший защитную раму от воров бесценному экспонату.
Под натиском
общественности арестовали двоих модернистов. Одним из них был Пабло
Пикассо. Выпущенный на волю художник стал недосягаем
в своем трудолюбии!
Боже упаси, не подумайте, что сравнение имеет какое-то отношение ко мне, но само происшедшее каким-то образом связано с музыкой!
Ночь сентябрьская с дождем,
Звуку каждому внимая,
Листьям шепчет:
"Мы вас ждем!",
Место в ложе занимая...
Ну, вроде, и мы вдвоем с Володей Данченко готовы встретить всех желающих послушать песню
и увидеть ее своими глазами!
