Сборник стихов Веры Кузьминой и ПОДПИСКА на новые.

Интервью с Верой Кузьминой

Мы продолжаем наш полет : Админ и я - от Минестрелей, По бездорожью, в синий лед... У нас не раз ладони млели От недосыпа и от грез, Что трос не выдержит, порвется, Что нам не хватит женских слез В ответ на просто "Как живется?"

Когда весь в белом Белый Свет С улыбкой отрешенной грезил Админ и я искал ответ, Не зная кто на что полезен - В прыжке словесном, затяжном, Вдруг ощутивши то земное, Душой щемящей  за окном, Рожденной Верой Кузьминою ...

Вот так, в нескольких словах, мы познакомились с Поэтом, запавшим в наши души своей неповторимой искренностью, самовыражением и легкостью чернил на конце ее пера...

В Верыной поэзии слышится та Россия, та глубинка, в которую гляделись и озера синие, и стожары, и последняя изба на опушке, и безысходность жизни бабской...
Никакой политики, никакой вражды, слезы мутной,
 только теплится Надежда, Любовь и Вера...
Поэтому и откликов тысячи от Людей со всего Бела Света.
И я один из них.
Честь имею.

Вера Кузьмина
May 21 2016
А от меня останется чуть-чуть:
Большая кружка, восемь книжных полок,
Бездомный кот по прозвищу Барчук:
Ну что ж, корми, кошачий век недолог,
Тетрадка с писаниной - не одна,
Когда успела - полон верхний ящик?
Я так и не узнала, на хрена
Мне этот дар, нелепый и пропащий,
Который, блин, доводит до петли...
Ах да, петля... останется вязанье,
Еще кусок мозолистой земли,
На ней цветы с открытыми глазами.
Но это не стереть и не согнуть,
Есть в мелочи невиданная сила:
Ведь из таких, оставшихся "чуть-чуть",
Как из молекул, сложена Россия.

Чуть свет проснулся мир,
Не спится бедолаге...
Весь придорожный тир
Мишенью на бумаге
Нацелился на слог,
Единственно правдивый
С врожденным ремеслом
Писать словами Диво...
И пусть чуть-чуть, но как!
Порой слова не верят,
Что самый дикий мак
Цветет с утра за дверью,
Глазами в никуда-
Вокруг туман и небыль,
И синяя вода. И голубое небо.
Все в ящике стола.
Прикрыто все талантом
На кончике ствола
Поэтов. Музыкантов.

Грязь да известь слева,
В глине правый лацкан:
Стеша, стара дева
Горки Вороняцкой.
Серый щеки лижет,
Шибко он хороший...
Тятя-то - от грыжи,
Мамку сбила лошадь.
Севка, Галька, Петя,
Маша, Танька, Соня.
Над Вороньжей ветер,
Облака - что кони.
Три сестры да братцы,
Пара - два погодка...
Хоть к кому прижаться
По такой погодке.
Сбоку-то - Варавва,
Обнял-то - Иуда.
Мне - кормить ораву?
Ты прости, не буду.
Ягоды-то волчьи,
Нет тебе сугрева.
Отвернулась молча
Стеша - стара дева.
Лет прошло - что кочек,
Хочешь - забери их.
Марфы - двое дочек,
А одна - Мария.
Сыновей-то двое,
Пиджачок да китель:
Первый вырос - воин,
А второй-то - мытарь.
Стары девы - Богу,
Не разгульным мордам:
В дальнюю дорогу
Провожали мертвых,
Шили-вышивали
Тихи Божьи женки
Кружева да шали,
Ризы да пеленки:
Нитка - вправо-влево,
Замелькали спицы...
Стеша, стара дева
Руския землицы...
---------------------
Я немного у судьбы просила:
Чтоб не лез ко мне жирдяй Васила,
Не визжал: "Тебя папаша бросил!",
Не вцеплялся в тоненькие косы.
Чтобы бабка пожила подольше,
Материла дедушку из Польши,
Пенсию, правительство, погоду,
Булочки и нынешнюю моду.
Чтобы в доме - кошка, две герани,
Золотая рыбка и гурами,
На диване спать - не на соломе.
В руки все упало, кроме...кроме.
...я немного у судьбы просила -
Сына...

 Я их не читаю, я их просто слышу..
 По шагам, как тает снег на ветхой крыше,
 Вижу как на склонах зеленеет раньше
И еще резонно режет жизнь жестянщик...
И совсем неважно, где гуляет ветер-
Соль по стежкам влажным бродит на рассвете.

Грязь да известь слева,
В глине правый лацкан:
Стеша, стара дева
Горки Вороняцкой.
Серый щеки лижет,
Шибко он хороший...
Тятя-то - от грыжи,
Мамку сбила лошадь.
Севка, Галька, Петя,
Маша, Танька, Соня.
Над Вороньжей ветер,
Облака - что кони.
Три сестры да братцы,
Пара - два погодка...
Хоть к кому прижаться
По такой погодке.
Сбоку-то - Варавва,
Обнял-то - Иуда.
Мне - кормить ораву?
Ты прости, не буду.
Ягоды-то волчьи,
Нет тебе сугрева.
Отвернулась молча
Стеша - стара дева.
Лет прошло - что кочек,
Хочешь - забери их.
Марфы - двое дочек,
А одна - Мария.
Сыновей-то двое,
Пиджачок да китель:
Первый вырос - воин,
А второй-то - мытарь.
Стары девы - Богу,
Не разгульным мордам:
В дальнюю дорогу
Провожали мертвых,
Шили-вышивали
Тихи Божьи женки
Кружева да шали,
Ризы да пеленки:
Нитка - вправо-влево,
Замелькали спицы...
Стеша, стара дева
Руския землицы...

Как ручеек по камням с гор,-
Хрустальный божества напиток, -
Журчит, наполнив разговор
Щемящей темой неизбитой
Из непонятно дивных слов,
Не поддающихся старенью,
Храня безумную любовь
В твоем простом стихотвореньи...

Русь - поля да тряпки,
Снег да образа...
У меня от бабки
Синие глаза.
От прабабки Анны -
В масле деруны,
Слезы из-за пьяных,
Страх из-за войны.
От соседа-вора -
Смылся на Кубань,
Были разговоры,
Танька с пузом, глянь -
Не просить, не виться,
Не лежать в пыли,
А пойдешь в землицу -
Дура, не скули.
От свекрови - сито,
Ругань да грехи,
А от всех убитых -
Горькие стихи.
От Сашуры-лельки -
Крестик на шнурке,
От подружки Ольки -
Перстень на руке.
От соседки строгой -
Теплые носки...
...у Руси от Бога -
Дети, старики...

Как приметы к лету,
Как осенний дождь...
И о том, что спето,
И о том, где дрожь
Верх берет до неба
Синего без дна,
Пахнущего хлебом
И холстом из льна...
Кто- то скажет: "Грустно
Жить в таких словах",..
Но читать их вкусно,
В них такой размах,
Что не то, что полем-
Жизнью не пройти,
Не услышав боли
Не свернуть с пути.


Сегодня тыщи звезд дрожат в небесном сите,
Промерзшие насквозь, мечтают о тепле,
И смотрит грустный Бог, как тихо рвутся нити,
Которыми душа привязана к земле.

Мне шепчет эта ночь: Губан, Володька Силос,
Мосенок, Цуккерман, Наилька, Настька-ять:
Вчера снесли барак, в котором я училась
Играть и говорить, любить и умирать.

Ах, нити...раз - и все. Как выцветшие тряпки,
Соломинки, зола сгоревшего куста...
Давно на небеси моя лихая бабка,
Унесшая "едрить", "имать" и "тра-та-та",

А с ней тюремщик-брат, ругавшийся "подскуда" -
Ого, пустили в рай, вон пялится с небес.
Их младшая сестра еще жива покуда,
Но помнит только хлеб - по карточкам и без.

Прочитаны давно великие романы,
А нынешние - блин, какая же мурня.
Мои друзья ушли - жалеть не перестану,
А лучшие давно, где бабка и родня.

Как тонко! Рвется как! Слегка концом ударит,
Вот эта - посильней...была она крепка.
Держи меня, родной. Я твой воздушный шарик,
Подставивший рукам скрипучие бока.

Держи меня, как мяч, щенка, лесную шишку,
( Нет, все же шарик я, скрипящий и тугой ) -
Ведь истинный мужик внутри всегда мальчишка:
Футбол, смешная лень, педали под ногой.

Держи меня, боюсь! Не разжимай ладоней!
Я так же вся тряслась, когда с обрыва - вниз,
В тяжелую Исеть ( вверху орали - тонет ),
Держи меня, родной...держи меня...держись.

Смотри - вон там звезда от холода уснула...
Ну все, уже теплей и отступает страх,
И тихо гладит Бог мои крутые скулы -
Смешной воздушный шар в мальчишечьих руках...

Как будто по тропе,
Рукой вперед на ощупь,
Шагнула в пропасть нить
И ласточкой, без слов,
На радость шантрапе
Березовую рощу
Под песню стала вить
На облаке " Любовь..."

В клетку серенькое платьишко,
На кармашках - по шнуру:
Отпевает старый батюшка
Бабки младшую сестру.
Деньги смертные потрачены,
Этим тыщам нет цены.
Не нужна была - лежачая,
Только Богу все нужны.
Нитка петелькой затянется,
Глядь - уже по горлу хлесь:
Девять баб, племянник-пьяница -
Род наш был, да вышел весь.
На Руси такое водится
От войны, тюрьмы, огня...
Смотрит строго Богородица
На бесплодную - меня.
Задрожало солнце пятнами
На окладах и кресте.
Голошейкину остатнюю
Отпевают во Христе,
Род пресекся, мы закончились,
Хоть меня бы кто отпел...
Были пышечки да пончики,
Будут камушки да мел.
Что ж, прощай. Седые волосы,
Угол белого платка...
Миром Господу помолимся:
Будь дорога ей легка.

По затоптанным тропинкам
В одуванчиках с лепней
Желтый с черной серпантинкой
Шмель кружился над родней...
Из последнего колена
Только ты, да трын - трава
В пятнах солнечного плена
С головой в твоих словах...

Это истинная правда.-
У тебя, Вер, божий дар, -
Так судачат космонавты,
Глядя на лесной пожар: -
Сверху зарево в каемке
По краям Святой красы
В каждой точечке на кромках
Слезы сохнут для росы :
Утренней, совсем прохладной,
Как чело усопшей вдруг...
Крест не ставь себе на ладан,
Пусть цветет твой Верын луг...

Переезд у деревни Красино,
Будка, баба из РЖД,
Да картошка цветет под насыпью
В огородике из жердей,
Да на веках блестит: намазано,
Машут с поезда мужики...
Так же мимо катили Разины,
Кюхельбекеры, Колчаки.
Знаю, первого звали Вовкою -
После армии бросил, гад.
Знаю, ходит один с ночевками,
Плохо - мент, да еще женат.
Знаю - сына пошел в училище,
Курит, в куртке бычок нашла...
Прет по рельсам не сила - силища,
А на шпалах блестит смола.
Ох, картошку протяпать - густо как,
Ох, крапивы-то - черт неси!
В жилы рельсов, не зная устали,
Бьет вагонная кровь Руси.
Люди - встречные, поперечные,
Кто под землю, а кто до звезд...
Лишь картошка и баба - вечные,
Да жара на Петровский пост.
Хорошо бы сейчас - да с удочкой,
Да с ведерочком - на Исеть...
...как охота в такой вот будочке,
Наработавшись - помереть...

Если жарко - картошка меленька,
И землица имеет смысл,
После тяпки не то, что к телику,
Ни к чему не ложится мысль...
Вдоль дороги, годами брошенной
Под колеса степной травой
Ничего не растет хорошего
Из того, что потом канвой
В пяльцах на зиму будет темою
Для подушечек и гостей,
Если вспомнится вдруг, где твоя
Строчка тянется вдоль путей...


Женя как в воду глядел: - ведь эти строчки про меня и  Веру Кузьмину!
"А как же без песни?" - спросит наш постоянный Читатель.
И не ошибется в своих ожиданиях...