Нас развела судьба по весям и годам,
Послевоенных пацанов в отцовских шапках,
И то, что мы умеем слышать по губам -
Цена Любви, а не слова в охапку.
Мы топим души не дровами, а свечой,
И гасим пламя перед тем как отбываем,
И грузим памяти вагоны на плечо,
Пока стоят последние трамваи...
И вот уже не только "Кольский бугорок" на Грушинском, но и "Синий троллейбус", и "Странники",, и "Берег Надежды" постоянно прописались на земле Делаверов, собирая как грибы авторов, исполнителей и благодарных слушателей.
Одним из бессменных участников этих несмолкающих фестивалей авторской песни, в которых состояли и состоят подлинные звезды жанра: от Виктора Берковского и Александра Мирзояна,Сергея Никитина и Константина Тарасова, Дмитрия Богданова и Галины Хомчик,Вадима и Валерия Мишуков и Олега Митяева,.. и, конечно, до самого Булата Шалвовича, – стал Валерий Певзнер.
В наше стремительное время называть этих талантливых менестрелей «авторами собственных стихов, исполняемых под гитару» громоздко и утомительно. Потому, наверное,чаще всего можно услышать более короткое и благородное - "барды", что в переводе с Кельтского означает "средневековые странствующие поэты и певцы,слагающие песни."
Валерий Певзнер твердо следует кредо, высказанному Окуджавой: «Художник видит перед собой единственную задачу – рассказать о себе, выразить себя, поделиться своими впечатлениями об окружающем». Тем и интересен. Своей неповторимой романтикой,приверженностью к Дружбе, именно с большой буквы, острым проникновенным словом, в котором отчетливо слышится каждая запятая, не говоря уже о точках...
Возникает такое живое чувство, словно их рождает ветер, трогающий струну – сначала души, потом гитары. И тогда у Валерия появляются на божий свет стихи:
Только что проведал друга,
Слушал как он подпевал...
Листья красные из круга
Перестроились в овал
И заслушались как в детстве,
Позабыв, что годы вдруг
Выбирают из наследства
Песни те, что любит Друг...
Рождаются стихи и рождаются звуки – звуки, которые бумага, увы, воспроизвести не может.
Говорят, в морской воде
Раны лучше заживают.
Может быть они не знают
Правды всей про этот день...
От того не заживают.
Годом раньше в глубину
Навсегда спустилась лодка.
В девяти отсеках кротко
Жизнь оделась в седину...
И ушла прямой наводкой.
Плачет небо день и ночь,
Наполняя солью раны.
Между нами океаны,
Не сумевшие помочь...
Близнецам и Капитанам.
Поэт думает и волнуется стихами-песнями, которыми выражает себя, но если повезет найти отзвук в нашей душе, то тогда взволнованы и мы. Валерий Певзнер написал за свою жизнь более трехсот песен, и взволновать слушателя ему удается часто. И сегодня его так называемый "Retirement" во многом обязан сотворению новых песен и поэтических находок.
Он взял впервые в руки гитару в 1966-ом, когда ему шел девятнадцатый год.. «Оттепель» была на излете, и поэты-«шестидесятники» брали в руки гитару, как оружие, или приравнивали к штыку «перо», чтобы бороться с начинавшимся «застоем». «Оттепель» застала Валерия в украинском городе Днепродзержинске, где он оказался вместе с семьей: отец-офицер, летчик-испытатель, служил сначала в Китае, а потом на Соловках.
Именно там, на Соловках, в гарнизонном магазине Валере купили баян. Выбора просто не было - это был единственный музыкальный инструмент, каким-то чудом оказавшийся в этом крае "доски, трески и тоски."
Но какой там баян, если появился Высоцкий – на громадных бобинах скрипевших ленточных магнитофонов, и устоять против Высоцкого с гитарой было просто невозможно. Однако и подражания не было – было желание сесть рядом и поделиться под гитару своими собственными мыслями: и с Высоцким, и с Визбором, Кукиным, Клячкиным...
И толчком к этому увлечению, как потом выяснилось, на всю оставшуюся, стала первая любовь:
За окном ураган ретивый
Превратил сто дорог в слякоть
В этом реве – души мотивы
Ей не хочется даже плакать...
Конечно, немножко декадeс, и «виной» тому стала учительница литературы – в те годы на Соловках, как известно,было сослано многих образованных людей...
А в Днепродзержинске эту привязанность продолжила Надежда Владимировна, приучившая Валерия – навсегда – быть требовательным к культуре стиха.
Позднее появились любимые поэты-современники: Дементьев, Гамзатов, Вознесенский, но начиналось все с Гумилева: соловецкие поселенцы, к счастью, помнили его наизусть.
Совсем недавно ушел в другой мир Андрей Дементьев и эти строчки Валерий посвятил своему кумиру:
Огромная печаль
На уровне затменья
Средь солнечного дня
И некого корить...
В ней проплывает даль,
Живущая мгновеньем,
Беда кричит: "Огня!!!"
И просит закурить...
Служить в армии Валере довелось в Польше, в войсках Варшавского договора. В его подразделении была гитара, ходившая по кругу, а песни – лирическими, хотя Валерий уже отчетливо понимал и Высоцкого, с его «флажками» и «охотой на волков». Многое в его дальнейшем творчестве определили встречи, а потом и дружеские контакты с «мэтрами» жанра: Юрием Кукиным, Юлием Кимом, Александром Моисеевичем Городницким,Леонидом Новиковым и Сашей Годиным,Володей Кащеевым и Семеном Чудновским. Естественно, с гитарой Валерий не расставался, и даже на свадебной фотографии он снят с невестой и гитарой – инструментом, играть на котором он никогда не учился профессионально. Впрочем свадьбы как таковой не было: ему дали отпуск на 5 дней, и регистрация брака прошла под лозунгом «Медовый месяц – в сжатые сроки», придуманным любящими друзьями-сослуживцами.
А жизнь тем временем шла своим чередом...Закончив институт с отличием и став инженером,еще до службы в армии, Валерий работал в Киеве в знаменитом институте им.Е.О.Патона, занимаясь научной работой в области порошковой металлургии, и вернулся в Одессу. Все было как будто хорошо, но... - Стало как-то душно жить, - со вздохом говорит он. Я чуть ли не физически ощутил тот самый пресловутый железный занавес и решил уезжать. В 1976 году подал завяление и получил отказ. Уехать мне удалось только в 1987 году. Но в Америке судьба моя сложилась удачно, я вскоре нашел трудную, но интересную работу, и в этом гитара тоже сыграла свою роль: в доме, где мы сняли квартиру, по вечерам собирались гости и часто пели под гитару песни. Один из гостей, работавший в известной компании «The B.Manischewitz Co», порекомендовал мне прийти на интервью, и меня там приняли. Там я проработал тридцать!лет, пройдя непростой путь от супервайзера до начальника производства и вышел на пенсию, оставаясь консультантом компании.
- Валерий, я понимаю, что общественно-важные события – это у вас мощный импульс для творчества. А что еще?
- Пишу о внуках,- у нас с Лидочкой их трое, о своем четвероногом друге Bambi,посвятившим нам пятнадцать с половиной лет преданности и безграничной любви,о нашем "спасеныше" Mike, редкой породы Manchester-terrier, о своих друзьях и для своих друзей, среди которых и мои коллеги - КВНщики - Женя Каминский и Слава Познянский, Юрий Радзиевский и Игорь Кнеллер, Олег Филимонов и Юрий Сычев, Владимир Данченко, Виктор Гессен и Виталий Болотинский...И для моих самых верных - доктора Джозефа Клейнермана, спортивного комментатора Эдуарда Лучина, известных конферансье - Володи Андреева и Марка Трубецкого, бессменного попутчика и соратника Володи Ройзмана...Не хочу никого обидеть - пишу и играю для своих слушателей с искренним душевным чувством.
- А вы сами участвовали в КВН?
- Да, я выступал за команду Днепродзержинска,- она, если помните, была очень популярной.И мы продолжаем наши встречи по сей день, прерванные на сорок лет из-за моего диссидентства и возобновленные в 2011-ом. Мои однокашники и наши боевые подруги Милочка Чен, Аллочка Гевло, Танечка Крючкова и Лидочка Кац, как журавли перекликаются со мной, слушают и поют со мной,читают и откликаются на каждую новую страницу из книги "Душа и мысли", которую мы пишем вдвоем с Володей Данченко:
...И душу рвет не ветер вдохновенья,
А круг друзей, сужающися вдруг..."
Нас осталось совсем немного из той памятной команды - светлая память ушедшим так рано Володе Колеснику и Леше Иофану, Саше Аронскому и Юре Гитину, Володе Артамонову и моему младшенькому братишке, так по-настоящему любившему команду с нашего двора...
А в Америке я стал постоянным участником слетов различных КСП, - от главного, Большого, до "Синего троллейбуса" и "Странников":
Не стану скрывать, я служу не поэтом -
Я песни пишу про любовь и войну.
Шлифую слова, чтоб хватило на лето,
На маленький дождь и большую весну...
Мне кажется, в отличие от стихов, которые можно почитать в одиночку, песни обязательно должны быть для кого-то спеты. Я горжусь тем, что у меня есть постоянный круг людей, которым мои песни нравятся, и я их с удовольствием для них пою. Кроме упомянутых выше это великолепные доктора Юлечка Сафьяновская и Зитта Ройзман, пианист Эрнест Штейнберг и не требующие никаких подробностей к представлению - Вениамин Смехов и Михаил Жванецкий.
И,безусловно, это замечательный врач от Бога Джозеф Клейнерман, который более тридцати лет тому назад пришел на мое выступление и с того дня стремится услышать все, что я пишу.О нем еще раз, с моим огромным признанием и искренностью за тот неоценимый вклад и его бескорыстную поддержку творческих людей,просто говоря "из любви к искусству". Может быть, потому что доктор как и я в душе своей романтик и многое из моих песен перекликается с его собственной судьбой.
Казалось бы, все в судьбе Валерия Певзнера сложилось удачно: благополучная семья, работа по душе, творчество и признание слушателей. Евгений Евтушенко дал хорошую характеристику его стихам-песням, помещенным в изданном в Нью-Йорке сборнике поэзии «Нам не дано предугадать...». И все же...
- Жить спокойно я не научился, - замечает Валерий. – Сколько себя помню, все что делаю, я должен сделать так, чтобы быть уверенным: все это правильно, и все это – правда.
Чем лучше закончить мое небольшое вступление к страницам Валерия Певзнера - наверное, его же словами:
И если поймут, что слова для души
Не скованы вовсе, а бродят по свету,
Тогда семь минут из заморской тиши
Придутся на осень, как раз в бабье лето..
